Охота на единорга

Бивни нарвалов — вожделенная мечта средневековых монархов, породившая миф о единорогах. Сегодня спрос на бивни и шкуры грозит уничтожением некоторым популяциям этих животных. Фотограф Пол Никлен.

Возвращения нарвала, единорога северных полярных морей, в канадской Арктике ожидают с нетерпением. После долгих месяцев темноты и холодов, доходящих до минус сорока градусов, зима уступает место весне, и льды, покрывающие пролив Ланкастер, начинают трескаться.

Свободные от льда участки, называемые разводьями, становятся дорогами для нарвалов, которые следуют за отступающими льдами к острову Баффинова Земля. Воды вокруг острова веками служили им местами летнего кормления. В удаленных инуитских поселках известие о появлении китов — это сигнал для охотников, что пора браться за ружья.

Вместе с инуитами (канадскими эскимосами) я с нетерпением жду нарвалов. Большую часть июня мы с проводником прожили на замерзшей поверхности залива Адмиралти, укрываясь от снежных бурь и передвигая палатки, чтобы не попасть в полынью. Заслышав визги, крики и «гудки» этих «музыкальных» животных, мы забираемся на большую глыбу льда и приветствуем их.

Весной нарвалы мигрируют, проталкиваясь в трещины и разводья между льдинами. Благодаря относительно небольшим размерам (от четырех до пяти метров в длину)и отсутствию спинных плавников нарвалы могут перемещаться и подо льдом. Неизменность путей их миграции облегчает задачу охотникам. Фотограф Пол Никлен.

Сначала нарвалы проплывают группами по восемь-десять особей, затем — огромными процессиями. Новость об их появлении быстро облетает округу. На снегокатах сюда съезжаются охотники-инуиты, со многими из которых я дружу уже не первый год. У них с собой палатки и мощные винтовки. Заняв позицию у кромки льда, они выжидают, пока нарвалы не появятся у самой поверхности воды, чтобы в них можно было попасть из ружья, а затем загарпунить.

Инуиты ждали этого момента всю зиму. Каждый из мужчин, замерших сейчас в ожидании на льду, надеется вытянуть самца с бивнем, который можно будет продать больше чем за тысячу долларов. Это огромные деньги для здешних мест, где рабочих мест мало, а цены высоки. Еще охотники мечтают о свежем муктуке, верхнем слое жира и кожи, который считается деликатесом.

Охота на нарвала требует терпения. Здесь открытая вода уже широкая, и китов не достать. Поэтому мы зажигаем огонь в походных печках, завариваем чай и рассказываем разные истории. Сейчас светло почти круглые сутки, поэтому мы бодрствуем и ночью.

Самцы, столпившиеся в разводье, стараются не задеть бивнями соседей. Бивень – огромный зуб, растущий из верхней челюсти, у самок он развивается редко. Ученые считают, что он служит для демонстрации силы животного, как рога у оленя. Фотограф Пол Никлен.

Когда большие самцы высовывают бивни из воды, раздаются крики «Туугаалик! Туугаалик!» — Нарвал! Нарвал! Потом по полевому радио поступает известие, что нарвалов заметили в недавно образовавшемся разводье в тридцати километрах к западу. Разводье неширокое, но даже с такого расстояния убить кита, всплывающего на поверхность, чтобы набрать воздуха, непросто.

Стрельба начинается вечером и продолжается всю светлую часть ночи. За двенадцать часов раздается сто девять выстрелов, но что-то тут не так: утром на снегу лежит всего девять мертвых нарвалов. Ну разумеется, остальных только ранили, понимаю я, и обращаюсь к охотникам с расспросами. «Я попал в двух, но они не умерли». «Я потопил семерых, но не вытащил ни одного».

Не в первый раз я слышу, что вытаскивают далеко не всех китов, в которых попала пуля. Всего несколько недель назад мужчина, которого я знаю как искусного охотника, признался, что в прошлом году убил четырнадцать нарвалов, но вытащить сумел только одного.

В заливе Адмиралти нарвалов встречают ружейные выстрелы. Охотиться на китов разрешено только инуитам. Винтовки упрощают охоту, но убить нарвала одним выстрелом способны только лучшие стрелки. Фотограф Пол Никлен.

Даже для лучших охотников убить нарвала и вытянуть его на кромку льда — сложнейшая задача, требующая почти идеальной меткости. Необходимо попасть в позвоночник или мозг животного (размером с небольшую дыньку) в ту минуту, когда кит наполняет легкие воздухом. Если убить его в другой момент, он затонет; если его ранить, он уплывет и, возможно, умрет позже. Впрочем, многие нарвалы выживают — я видел десятки животных со следами пулевых ранений.

Даже киты, убитые точным выстрелом, часто всплывают там, куда охотник не может добросить свой гарпун, и затем тонут. Поэтому на морском дне лежит столько бивней, что, по словам одного инуита, водолаз — охотник за сокровищами мог бы сколотить целое состояние.

До середины двадцатого века нарвалы и другие млекопитающие были основой существования инуитов. Мясо и жир китов-единорогов употреблялись в пищу, жир использовался также как топливо, из разных частей туши делали все — от ниток и инструментов до жердей для жилища и санных полозьев. Охотники убивали столько животных, сколько им было нужно, и использовали туши целиком. Но с тех пор как канадские эскимосы отказались от полукочевого образа жизни и стали селиться в поселках, бивни нарвалов превратились в источник наживы. С увеличением числа убиваемых животных возросло и беспокойство о будущем вида.

На морде мертвого нарвала будто застыла безмятежная улыбка. Эти китообразные — важная часть рациона инуитов. Фотограф Пол Никлен.

Никто точно не знает, сколько нарвалов обитает в Арктике. Цифры колеблются от сорока до семидесяти тысяч, но, по общему мнению, вымирание им не грозит. И все же в Конвенции о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения, Monodon monoceros стоит среди животных, которые могут оказаться на грани вымирания, если торговля частями их туш не будет строго регламентирована. США и Мексика уже запретили ввоз любых частей морских млекопитающих, в том числе бивней нарвалов, но в других странах спрос на них продолжает стимулировать торговлю.

Люди веками ассоциировали нарвалов с легендой о единороге и верили в целебные и магические свойства их бивней. В средние века, когда бивни были в большой цене, за них отдавали в десять раз больше золота, чем они весили. Говорят, королеве Англии Елизавете I однажды подарили экземпляр ценой десять тысяч фунтов: в те времена за эти деньги можно было купить замок.

Сегодня охотники выручают порядка 125 долларов за каждые тридцать сантиметров бивня. Дон Оливер, менеджер магазина Northern Store в Арктик-Бей, в 2005 году купил у инуитских охотников бивней на 75000 долларов, в том числе и редкий двойной бивень, за который он заплатил 11000. Оливер упаковывает бивни в ящики и отсылает их в Норт-Бей в провинции Онтарио, где их скупают на аукционах торговцы произведениями искусства и коллекционеры.

Игривый как дети, изящные как фехтовальщики, нарвалы видны на поверхности, среди тающих льдов. Борьба, где несколько самцов сходятся и давят друг на друга, является обычной весной, когда нарвалы мигрируют к берегам. Большой белый участок, видимый на нарвале справа, является шрамом, оставленным пулей охотника. Фотограф Пол Никлен.

В то время как, по оценкам ученых, общая численность нарвалов остается большой, популяция, обитающая у западного побережья Гренландии, резко сократилась — в первую очередь из-за активной охоты. В 1986 году здесь насчитывали около 10500 китов-единорогов, а в 2002 году их было зарегистрировано всего полторы тысячи. Все эти годы гренландское правительство не вводило ограничений на добычу нарвалов. В 1990-е годы среднее количество убитых нарвалов составляло 750 животных в год.

Когда опасность ситуации стала очевидна, ученые подняли тревогу. Комиссия специалистов по морским млекопитающим в одном из отчетов констатировала: «Новая информация заставила нас усомниться в том, что масштабы охоты были допустимыми».

В 2004 году те же специалисты настойчиво призывали к активным действиям: «Численность нарвалов Западной Гренландии значительно уменьшилась. Необходимы немедленные ограничения на охоту, чтобы остановить сокращение популяции». Ученые утверждали, что нужно снизить число убиваемых животных до ста тридцати пяти в год, чтобы дать нарвалам шанс на восстановление поголовья.

Мясо убитого нарвала — традиционный деликатес среди инуитов, а его бивень будет продан за тысячу и больше долларов, в зависимости от его длины. Охота на нарвалов обеспечивает бедные семьи инуитов, но методы этой охоты жестокие. Охотники часто ранят китов, и нарвалы успевают нырнуть, но многие из них умирают позже. Фотограф Пол Никлен.

Гренландское правительство тем временем ввело квоту на триста нарвалов. Ученые и организации по охране природы были недовольны таким большим числом. Но вместо того, чтобы уменьшить квоту, правительство еще ее увеличило, до трехсот восьмидесяти пяти, и это неизбежно приведет к дальнейшему сокращению поголовья.

В Канаде основное беспокойство вызывает залив Адмиралти. В 1984 году летняя популяция здесь оценивалась в пятнадцать тысяч животных, а данные аэрофотосъемки 2003 года свидетельствуют всего о пяти тысячах нарвалов. В министерстве рыболовства и океанических исследований Канады усомнились в точности этих данных, заявив, что съемка не учитывает большие группы китов. Но тем не менее научная комиссия министерства решила изменить статус нарвалов в Канаде. До этого вид классифицировался как «не подвергающийся риску», теперь он считается «требующим особого внимания».

Члены комиссии в своем отчете неоднократно сетуют на отсутствие ответов на ключевые вопросы: сколько существует групп нарвалов? сколько китов ежегодно убивают охотники? В последние годы сообщалось, что в канадской части Арктики ежегодно отстреливается приблизительно пятьсот нарвалов, но еще сотни могли остаться неучтенными.

Нарвал в поисках пищи, поднимается на поверхность, чтоб отдышаться. Его бивень, фактически зуб, который растет по спирали из верхней губы в основном только у самцов. В редких случаях, у кита вырастает два бивня. Фотограф Пол Никлен.

Никто не знает, сколько животных было застрелено, но не вытащено на берег. Этот показатель меняется от года к году в зависимости от состояния льдов и методов охоты. Исследователи, наблюдавшие за охотой в конце 1970-х и начале 1980-х годов, сообщали, что в некоторых случаях терялось более семидесяти процентов убитых или раненых нарвалов. По последним данным, средний показатель ближе к тридцати процентам, но эти оценки нельзя назвать абсолютно достоверными.

Направлять независимых наблюдателей в отдаленные поселки на время охоты — не идеальное решение проблемы. На то, чтобы завоевать доверие местных жителей, нужно время, к тому же штат рыболовного ведомства невелик. В тот месяц, когда я жил с охотниками на севере Баффиновой Земли, сюда на несколько дней прилетали биолог и инспектор министерства рыболовства. После их отъезда охотники признались, что, пока наблюдатели были на острове, они стали стрелять только наверняка…

Все согласны, что одна из самых насущных проблем — обучение молодых охотников, которое поможет сократить число потерянных китов. Для юного охотника убить нарвала почетно, но сейчас далеко не все инуиты сызмальства обучаются охотничьим навыкам. «Социальные отношения сильно меняются, — говорит один из представителей местных властей. — Связь между стариками и молодежью разрушается».

Это утверждение полностью подтверждается тем, что я видел своими глазами. Тринадцатилетний мальчик весь день палил по нарвалам из винтовки большого калибра, ранив многих и не вытащив ни одного. Старшие стояли рядом, но ничего ему не сказали.

Инуиты всегда были охотниками, но появление огнестрельного оружия изменило правила игры. И сегодня каждый охотник должен вновь обратиться к своим корням, вспомнить старинные правила заботы о дичи. В противном случае северные народы лишатся наследия, которое с гордостью передали им отцы и деды.

   
автор: Пол Никлен