Красоту в золе не утаишь

Потерянный башмачок многое говорит о том, кто его потерял. Сказочный Принц не смог бы жениться на прекрасной Золушке, причастной к волшебству, если бы она, уходя, унесла все, что на ней было надето. Фото (Creative Commons license): warrenski.

Из всей плеяды знаменитых сказочников немногие могли бы подписаться под словами Ганса Христиана Андерсена, утверждавшего, что сказки приходят к нему сами, «их нашептывают деревья, они врываются с ветром, стучатся в оконное стекло». Остальные авторы сказочных историй источником своего вдохновения называют устное народное творчество, с которым им довелось познакомиться во время работы с архивными документами, как Александру Афанасьеву, в филологических экспедициях, как Якобу и Вильгельму Гримм, благодаря рассказам няни, как Александру Пушкину.

Нет ничего удивительного в том, что сказочным историям, почерпнутым из бездонного колодца, имя которому фольклор, присущи национальные особенности: бытовые детали, ландшафтные характеристики, герои и злодеи, в основе образов которых лежат местные предания, волшебные и вполне обыкновенные предметы, отражающие степень развития материальной культуры данного народа. Иное дело, когда все это — бытовые детали, предметы, имена героев — указывают на национальность сказки, а сам сюжет является интернациональным. Как это произошло с широко известной «Золушкой» Шарля Перро.

Каждый, кому случалось читать сказки братьев Гримм (Brueder Grimm), помнит историю о скромной девушке, у которой злая мачеха отобрала все нарядные платья, заставила её спать на золе и выполнять самую тяжелую работу. Помогает несправедливо обиженной падчерице белая птичка, что обитает на ветке орешника, выросшего на могиле матери девушки. Эта птичка трижды дарит ей роскошные платья и туфли, когда падчерица отправляется на пир в королевский дворец. Юный Королевич влюбляется в девушку, но она всякий раз ускользает от него. Тогда он приказывает вымазать дворцовую лестницу смолой, и красавица теряет на этой лестнице свою золоченую туфельку…

Вне всяких сомнений, это история о Золушке, но в то же время никто никогда не пытался упрекнуть Якоба и Вильгельма Гримм (Jakob Ludwig Karl Grimm, 1785–1863, Wilhelm Karl Grimm, 1786–1859) в плагиате: сказка о девушке с золоченой туфелькой, записанная великими собирателями «живого» немецкого языка, всемирно известными учеными-филологами, вполне самостоятельна по структуре и пестрит характерными немецкими оборотами народной речи. Она не подражание французской Золушке, не её жалкая копия, а, скорее, её полноправная сестра. И таких «сестер» у героини Перро в одной только Европе насчитывается несколько десятков.


Notice: Undefined variable: 9084.878881375 in /var/www/www-root/data/www/374.ru/tpl_text/text_picture.php on line 81

На фильм «Братья Гримм» в американском прокате не пускают детей до 13 лет. Вполне разумно: детей могут напугать написанные братьями сказки. Правда, сами Вилли и Якоб Гримм познакомились с сюжетами своих сказок еще в детстве, слушая свою няню. Фото: Dimension Films.

Распространенность сказочного сюжета заставляет предположить, что прообразом Золушки могло быть реально существовавшее лицо. Но усердные поиски многих историков литературы ничего не дали. Однако не представляет труда отыскать самую раннюю из опубликованных сказок о бедной падчерице — есть вероятность, что другие европейские авторы-сказочники почерпнули этот сюжет из первой книги о Золушке. По общему мнению, самая ранняя версия сказки вошла составной частью в «Сказку сказок» («Lo Cunto de li Cunti») — книгу, изданную в 1634 году в Неаполе. «Рамочный» сюжет в ней таков: царевич, чтобы развлечь свою супругу, пригласил во дворец десять женщин, каждая из которых в течение пяти дней должна рассказывать по одной сказке. Таким образом, получилось пятьдесят сказок. И одна из них — сказка о Золушке.

Написал книгу Джамбаттиста Базиле (Giambattista Basile, 1566 или 1575–1632). Автор назвал свое творение «Сказка сказок» и поставил на титульном листе псевдоним — Джан Алесио Аббатутис (Gian Alesio Abbatutis). Ему, образованному человеку и доброму католику, было, во-первых, стыдно афишировать свое увлечение «небылицами», а во-вторых, страшно признаваться в авторстве книги, где фигурируют «колдовские» предметы, говорящие животные, феи. В конце жизни Базиле и вовсе страдал от мании преследования, опасаясь, что за ним придет инквизиция и строго спросит с него за рукопись, посвященную не Богу, а волшебству. Поэтому книга была издана уже после смерти писателя, а в позднейших изданиях она получила подзаголовок «Пентамерон», то есть «пятидневник», по аналогии со знаменитым «десятидневником» — «Декамероном» Джованни Боккаччо (Giovanni Boccaccio, 1313–1375).

И Шарль Перро, и братья Гримм, без всякого сомнения, были знакомы с «Пентамероном» и, видимо, опирались на него, создавая свои сборники сказок. Однако у Базиле были предшественники. За сто лет до него, в 1550 году в Венеции вышла книга другого сказочника — Джанфранческо Страпаролы (Gianfrancesco Straparola, 1480–1557), названная «Le Piacevoli notti» (она выходила и в русском переводе как «Приятные ночи»). В ней имеется все тот же популярный рамочный сюжет: несколько человек собираются вместе и по очереди рассказывают друг другу увлекательные истории. И хотя сказки о Золушке — в её классическом варианте — среди этих волшебных историй нет, все же хорошо видно, что Базиле с книгой Страпаролы был знаком и черпал из нее вдохновение.

Но и у автора «Приятных ночей» был свой вдохновитель, а именно — Боккаччо: многие из новелл Страпаролы перекликаются с историями, включенными в «Декамерон» (Decameron). Общеизвестно, что сюжеты для своих новелл Боккаччо брал из городского и сельского фольклора, притч, дворцовых и уличных анекдотов. На этом круг филологических поисков самой ранней из европейских историй о девушке, потерявшей туфельку, замыкается, подводя нас к выводу о том, что не книга лежала в основе распространения истории о Золушке. Напротив, широко известная и устно передаваемая из поколение в поколение сказка сделала популярными как сказочные сборники, так и самих сказочников.


Notice: Undefined variable: 9078.5184879785 in /var/www/www-root/data/www/374.ru/tpl_text/text_picture.php on line 81

По поводу материала, из которого была сделана обувь Золушки, исследователи спорят до сих пор: одни считают, что романтичного Перро увлекала мысль о таком выскотехнологичном материале как стекло. Другие возражают: в стеклянных туфлях не очень-то походишь. Ботинки из тюленьей кожи куда как удобнее! Фото (Creative Commons license): Kristin aka Kekka.

И задолго до того, как они включили историю о Золушке в свои книги, эту сказку, в том или ином варианте, рассказывали в Испании, Риме, Венеции, Флоренции, Боснии и Герцеговине, Хорватии, Ирландии, Шотландии, Венгрии, Болгарии, Польше, Швеции, Финляндии — все страны, области и регионы не перечислить. А следовательно, сказка о бедной падчерице зародилась в те времена, когда границ между европейскими государствами, как и самих государств, ещё не существовало, и племена людей кочевали по европейскому континенту, от стоянки к стоянке, сталкиваясь: враждуя или взаимодействуя, а также собираясь у костра, чтобы послушать чудесные истории.

Конечно, Золушка каменного века торопилась не на бал, а на праздник поскромнее, да и теряла она не хрустальную туфельку, а кожаную или матерчатую. Российский читатель знаком со сказкой, рассказанной Перро, а он изобразил в ней реалии своего времени: французские дворцы, пышность модных туалетов, роскошь королевских балов. Но даже у Перро Золушка теряет не хрустальную, а меховую (точнее отороченную мехом) туфельку. Хрустальной (или стеклянной) она оказывается из-за ошибки в переводе: Шарль Перро написал «pantoufle de verre» вместо «pantoufle de vair» в более ранних версиях сказки. Только увлеченность сказочной фабулой лишает нас возможности задуматься, насколько неудобна обувь из стекла, которая не позволит и шагу ступить. И все же сквозь поэтическую вуаль любого из вариантов сказки о Золушке четко прослеживается миф, легший в её основу, религиозно-магические обряды, имевшие священный характер.

Само имя девушки — Cinderella, Aschenputtel, Cenerentola, The Cinder Maid, Pepeljuga, Папялушка, Золушка — у всех народов идентично (в переводе) и связано с золой, пеплом. Оно говорит о её принадлежности к огню, жрицей которого могла быть только самая юная, чистая и добрая представительница племени. В её обязанности входило поддерживать огонь, всегда находиться рядом и не давать ему угаснуть ни при каких обстоятельствах. Когда разжигание костра перестало быть проблемой, то институт жриц огня, видимо, был упразднен и, как это часто бывает, осмеян. Отсюда прозвища, которые дают Золушке её сестры: замарашка, грязнуля.

Есть и другая версия, принадлежащая видному исследователю сказки Владимиру Яковлевичу Проппу (1895–1970). По его мнению, люди, владеющие некой тайной (скажем, прошедшие обряд посвящения) и не желающие или не имеющие права её раскрывать, мазали лицо и руки сажей, посыпали себя пеплом и в таком виде представали перед окружающими. На языке символов это означало: я тот, чьи уста сомкнуты. Применительно к нашей теме это может значить, что сказочная Золушка — таинственная незнакомка, она не та, кем кажется на первый взгляд. Что вполне оправдывается всем дальнейшим повествованием.

Обувь — это такая деталь туалета, которая, будучи практически не видимой для ее обладателя, радикальным образом влияет на его самочувствие. Фото (Creative Commons license): Petr Ruzicka.

Помощники Золушки — это прямое указание на то, в какого покровителя верило племя: в волшебное существо (фея), умершего предка (белая птичка — душа матери немецкой Золушки), тотем (мыши, помогающие девушке перебирать зерно). Причем сказки, апеллирующие к тотемному животному, много древнее тех, в которых появляются феи.

Связь между потерянной туфелькой и последующей свадьбой, которая воспринимается нами как интересный поворот событий, для людей древности не содержала в себе никакой новизны. Какую именно роль играла обувь в свадебный обрядах — означала помолвку или саму свадьбу, а может быть, разделение того, что должно существовать в паре (обувь) указывало на разлуку влюбленных или на поиск (привлечение, узнавание) брачного партнера — сейчас установить трудно. Одно несомненно: такая связь была, и её отголоски дошли до наших дней. Начиная с гаданий — вспомним хотя бы балладу Василия Жуковского «Светлана», где девушки гадают о свадьбе:

Раз в крещенский вечерок Девушки гадали: За ворота башмачок, Сняв с ноги, бросали…

И заканчивая модными сейчас психотерапевтическими тренингами, где участницам, жалующимся на отсутствие партнера, предлагается приобрести новую пару туфель — нарядных, преувеличенно непрактичных: на высоком и/или тонком каблуке, с декоративными деталями — и посетить вечеринку, фиксируя изменившиеся само- и миро- ощущения.


Notice: Undefined variable: 9073.9469691709 in /var/www/www-root/data/www/374.ru/tpl_text/text_picture.php on line 81

Одной из самых известных экранизаций истории о Золушке является диснеевская версия, вышедшая в 1950 году.

Установив общеевропейскую мифологическую составляющую в сказке о Золушке, филологи поставили в этой истории точку, но этнографы превратили её в точку с запятой. Возвращаясь из своих путешествий, они обрабатывали и публиковали сведения, из которых следовало, что европейская история о девушке, потерявшей туфельку, хорошо известна на других континентах.

«В одной провинции жил крестьянин, жена его умерла, и он один растил маленькую дочурку. Прошло четырнадцать лет, Кхончхи выросла и стала красавицей, равной которой не было во всей Поднебесной. А как она была скромна и умна! Но отец Кхончхи женился во второй раз, и для девушки наступили тяжелые дни…» Так начинается корейская народная сказка. Дальше бедная падчерица по приказу мачехи будет перебирать просо и рис, рыхлить деревянной тяпкой каменистое поле и проливать много слез. Пока однажды перед ней не появится небожительница и не поможет ей управиться с делами. Освободившись, Кхончхи побежит на свадьбу, но, перепрыгивая через ручеек, уронит в воду котсин (матерчатую туфельку, расшитую узорами). Котсин найдет камса — начальник провинции. Он прикажет найти владелицу этой туфельки, объявив, что хочет на ней жениться.

У корейской сказки быстро обнаружился близнец — вьетнамская сказка «Золотая туфелька». А дальше азиатские, южноамериканские и африканские «сестры» европейской Золушки посыпались, как из рога изобилия: их обнаружили в Чили, Перу, Индии, Египте. На сегодняшний день подсчитано, что сказка существует в нескольких сотнях вариантов, а её география охватывает множество стран от Бенгальского залива до Норвежского моря, от Индийского океана до Панамского канала.

Теория заимствования, которую вывели ученые применительно к европейским сказкам с «золушкиным» сюжетом, всемирную известность истории объяснить не могла. Тогда появились ещё две версии. Одна из них говорит о существовании в древности праконтинента — единого материка, ещё не разделенного океанами, население которого имело общую культуру. Вторая объясняет повсеместное сходство сказочного сюжета одинаковыми для всего мира формами материальной жизни (возникновение орудий производства, утвари, одежды), ведущими к одинаковым формам социальной жизни и идеологии. Тогда получается, что большинство сказок, а не одна только Золушка, должны иметь интернациональные сюжеты. В общем, так и есть: по всему миру кочуют «Коты в сапогах», «Мальчики-с-пальчики» и «Спящие красавицы», только всем им по популярности далеко до Золушки.

Пока ученые спорят о её причинах, девушка в хрустальных туфельках продолжает шествие по земному шару: Золушка — любимая тема мирового искусства, к которой обращались рекордное количество раз. Кому не доводилось бывать на балете Сергея Прокофьева, смотреть хит голливудской анимации или одноименный советский фильм (которому, кстати сказать, в этом году исполняется 60 лет) с Яниной Жеймо в главной роли?! Сказку заново иллюстрируют, издают и переиздают, на основе её сюжета снимают мюзиклы, создают компьютерные игры, ставят спектакли.

Свою лепту в общее дело внес и постмодернизм. Впрочем, многочисленные интерпретации, в которых режиссеры определяют Золушку в горничные к гангстерам, а начинающие литераторы усиленно эксплуатируют домоводческие таланты Золушки, описывая, как она довела принца до истерики своим навязчивым желанием вычистить замок, нельзя назвать удачными. Если уж творить в духе времени, то стоит несколько изменить роли и сделать Золушку… мужчиной, как в фильме Роджера Митчелла «Ноттинг Хилл» (Notting Hill). Помните редкую незлобивость и покладистость героя Хью Гранта, владельца скромного книжного магазинчика? Влюбившись в его синие глаза и хороший характер, героиня Джулии Робертс, кинозвезда и миллионерша, разыскивает его, чтобы сказать о своих чувствах.

   
автор: Светлана Смирнова