Notice: Undefined offset: 29 in /var/www/www-root/data/www/374.ru/tpl_text/text_picture.php on line 73
 |
| Центроспасовцы не ждут слов благодарности; они никогда не станут разыскивать спасенных ими людей, чтобы не напоминать о боли, которую тем пришлось перенести |
Именно отсюда отряды спасателей отправляются на помощь людям, ставшим жертвами стихийного бедствия, техногенной аварии или террористического акта.
Отсек здания, где дежурят спасатели, напоминает больницу: длинный коридор, небольшие комнаты с кроватями и тумбочками, столовая, зал с телевизором. Ночами здесь царит совершенно домашняя атмосфера: слышатся звуки шаркающих тапочек, взрывы смеха, храп… Ночь с 8 на 9 сентября 1999 года ничем не отличалась от всех остальных, проведенных центроспасовцами на дежурствах, пока не поступил вызов на улицу Гурьянова. Уже в первые сутки из-под завалов взорванной многоэтажки было извлечено тридцать тел погибших. «Природные и техногенные катастрофы воспринимаешь как неизбежность, — делится мыслями спасатель Алексей, — а теракт — это хладнокровно рассчитанный поступок. Когда отряд возвращался с задания, у меня в душе смешались противоречивые чувства — жалость к пострадавшим и ненависть к тем, кто это сделал».
Дальнейшие события показали, что взрыв на Гурьянова, потрясший всю страну, был лишь первым звонком. Через четыре дня был взорван восьмиэтажный жилой дом на Каширском шоссе. Спасатели извлекли из-под обломков здания сто восемнадцать тел погибших.
В театральный центр на Дубровке отряд «Центроспас» зашел сразу после спецподразделений ФСБ, чтобы эвакуировать людей. Спасатели принимали участие и в ликвидации последствий теракта в Моздоке 1 августа 2003 года, когда террорист-смертник врезался на груженной взрывчаткой машине в ворота военного госпиталя. Они помогали людям выбираться из тоннеля после взрыва в московском метро 6 февраля 2004 года.
События сентября 2004 года в Беслане заставили содрогнуться весь мир. В считанные часы в осетинском городе был развeрнут аэромобильный госпиталь отряда «Центроспас», принявший в общей сложности около двухсот пятидесяти пострадавших детей. «Мы должны были выносить раненых и погибших. Самое страшное началось во время штурма, спровоцированного боевиками. Завязалась перестрелка, и мы шли уже под автоматным огнeм вслед за бойцами группы „Альфа“. Бандиты понимали, что живыми им не уйти. Двое из наших тогда погибли, трое получили ранения», — рассказывает очевидец, один из врачей отряда спасателей, представившийся «майором Вихрем».
В далeких странах, где живут люди другой веры, следующие совсем другим обычаям, сотрудникам «Центроспаса» приходится сталкиваться с проблемами особого характера. Главный врач отряда Игорь Якиревич поведал историю, произошедшую в 1999 году в Турции на разборе разрушенного землетрясением здания: «Наши ребята несколько часов доставали из-под завалов турчанку. Наконец еe освободили, она едва дышала. И что вы думаете? Разразился скандал: муж этой женщины полез с кулаками на спасателя-иностранца, который увидел его жену полуобнаженной». По долгу службы спасатели обязаны искать любые пути для налаживания контакта с пострадавшими, иначе их миссия будет провалена. «Мы на своем веку много чего повидали, с какими только людьми не сталкивались, но все же в заграничных командировках для нас многое было внове, — продолжает врач. — Но Россия — многоконфессиональная страна, и собственный опыт научил нас с уважением относиться к чужим обычаям».
После землетрясения в Пакистане в октябре 2005 года на третий день из-под завалов были спасены двадцать два человека. У двух женщин-пакистанок начались роды, российские врачи пытались помочь, но местные жители отреагировали враждебно. Атмосфера накалилась. Врачам пришлось мучительно ждать, когда в лагерь придет вызванный для разрешения ситуации старейшина. Он успокоил народ, сказав, что врач — одна из самых важных профессий на земле, дело благое и богоугодное. Страсти мгновенно улеглись. Новорожденных малышей даже нарекли русскими именами: мальчика назвали Тимуром, девочку — Наташей. «Таких примеров с каждым годом все больше, — говорит Игорь Якиревич. — Нам доводилось сталкиваться и с талибами в Афганистане, и с буддистами на Шри-Ланке».
«Майор Вихрь» не может ответить, сколько операций приходится проводить врачам «Центроспаса»: «Вы думаете, мы считали? Это как конвейер. Люди идут, их несут на носилках. Много переломов, переохлаждений, шоковых состояний. В городе Тангала на Шри-Ланке, где мы развернули госпиталь после цунами 2004 года, работали три наших врача и двадцать пять спасателей. За первые пять дней к нам обратились полторы тысячи пострадавших, за три недели — около пяти тысяч человек. Из них каждый третий — ребенок».
Аэромобильный госпиталь «Центроспаса» предназначен в первую очередь для оказания экстренной медицинской помощи. В основном это лечение травм, ожогов и инфекционных заболеваний, а также срочные хирургические операции. Но помимо этого врачи оказывают амбулаторную помощь пострадавшим и проводят диагностику. Еще для врачей важно здоровье самих спасателей.
«Одна из наших задач — сохранить жизни и здоровье наших сотрудников, — объясняет Игорь Якиревич. — Мы тщательно следим за самочувствием спасателей: отряд на выезде должен работать как единый здоровый организм. Но бывает всякое, и случись непредсказуемое — врач без колебаний заменит ребят на разборе завалов».
В отряде работают люди с разными судьбами. Здесь немало военных, в том числе прошедших горячие точки. Есть бывшие альпинисты и спортсмены. Все это люди, привыкшие к риску. Случайному человеку путь в «Центроспас» заказан. Чтобы поступить сюда на службу, кандидат должен соответствовать целому ряду критериев. Среди обязательных условий — отменное здоровье и психическая уравновешенность.
Современный спасатель — это не доброволец с киркой, а уникальный специалист, прошедший годы тренировок и освоивший несколько профессий: он должен уметь прыгать с парашютом, водить спецтехнику, нырять с аквалангом, подниматься в горы, оказывать медицинскую помощь; должен знать основы спелеологии, кинологии, газосварки… Отряд, состоящий из людей с такими навыками, может работать в самых сложных условиях без перерывов и замен. Понятно, что подготовка универсального специалиста требует времени и средств.
В связи с тяжелыми условиями труда — с психологической и физической точки зрения — стаж работы спасателя не должен превышать пятнадцати лет, поэтому сегодня в «Центроспасе» появляются первые пенсионеры.
Дежурят спасатели посменно, у каждой смены свое название: «Балашиха», «Митьки», «Смена Павла Старицкого», «Лесники», «Маслята». Дежурство в Жуковском длится двое суток, в остальное время спасатели находятся в резерве, не имея права отлучаться из региона — в случае необходимости они обязаны заменить на базе вызванных на чрезвычайную ситуацию коллег. У спасателя всегда наготове рюкзак со всем необходимым для командировки.
Разумеется, выдержать такой режим нелегко. «Зачем сюда люди приходят — непонятно, ведь ни денег, ни славы, ничего такого мы не получаем: за шесть суток дежурства в месяц зарабатываем шестнадцать тысяч рублей», — говорит один из моих собеседников. Правда, за зарубежные командировки платят совсем иначе — от пятидесяти до ста долларов в сутки. Так что отношение к работе за рубежом у спасателей двойственное. С одной стороны, это тяжелое испытание, с другой — возможность за одну поездку получить месячную зарплату. «За четыре дня работы в Беслане каждому заплатили по 420 рублей. Сами понимаете, проблем семейного бюджета эти деньги не решили», — иронизирует один из спасателей. В свободное от дежурств время спасатели зарабатывают кто как может; многие занимаются промышленным альпинизмом.
И всe же они знают ответ на вопрос «зачем» — деньги и слава тут ни при чем. Игорь Якиревич убежден, что внутренний мотив, заставляющий разгребать чудовищные завалы, остающиеся после взрывов и землетрясений, и идти под пули террористов, — мужская самореализация. «Когда у кого-то не получается полететь на вызов из-за проблем со здоровьем, бывают обиды и скандалы», — продолжает главный врач «Центроспаса».
Трагический опыт делает спасателей мужественными и тренирует выдержку, но это вовсе не означает, что, поступив на работу в МЧС, они черствеют душой.
Обучение нового сотрудника начинается не только с завязывания узлов и прыжков с парашютом, но также с посещения морга. Это делается для того, чтобы спасатель научился спокойно воспринимать человеческую смерть и привык к виду увечий и травм. «Полностью отстраниться от происходящего на чрезвычайной ситуации невозможно, будь то землетрясение или повседневное ДТП. Но мы обязаны сохранять хладнокровие», — считает Игорь Якиревич.
Однако в обычной жизни любой спасатель — такой же человек, как и все мы, и он тоже подвержен эмоциям. Член отряда по имени Алексей рассказал мне эпизод из своей жизни: как-то он катался с женой на горных лыжах, она неудачно упала и получила травму. В тот момент Алексей растерялся: «Я чeтко знаю, как нужно вести себя в экстренной ситуации. Но когда что-то случается с близким человеком, ты впадаешь в ступор. Лишь когда эмоции отходят на второй план, просыпается профессионал, навыки которого настолько отточены, что вспоминаются автоматически».
В месте с другими службами на базе в Жуковском сутками дежурят и кинологи, готовые в любую секунду вылететь со своими четвероногими напарниками на задание. «Человек и собака образуют команду — расчeт, — рассказывает глава службы кинологов „Центроспаса“ Илья Заславский. — Он складывается на долгие годы, поэтому прежде всего собаку надо правильно выбрать, воспитать, обучить методам поиска. Кинологи с собаками ежегодно проходят аттестацию, ездят на учения, чтобы получить допуск к ведению спасательных работ». Расчeт строится на взаимопонимании, он как идеальный брак — ведь впереди много лет очень нелегкой совместной жизни.
У кинологов «Центроспаса» разная специализация, но преобладают расчeты, ориентированные на поиск уцелевших людей. После командировки в Индию, где в 2001 году в результате землетрясения под завалами осталось огромное количество трупов, было принято решение натаскивать собак на розыск тел погибших. Так в «Центроспасе» появилась немецкая овчарка по кличке Зонтик. У Зонтика много работы и вне отряда: уголовный розыск иногда приглашает расчeт для поиска жертв убийств.
Не обойтись без кинологов и на многослойном завале — на языке спасателей он называется бутербродом. Разбор завала требует последовательности: большие территории разбивают на участки, которые разные подразделения проходят по очереди. На кинологов возложена огромная ответственность, ведь именно они принимают решение, можно ли пускать тяжeлую технику на завал или стоит проверить еще раз, не осталось ли под обломками людей — живых или мертвых. «Дать заключение, показав на карте, что в данном квадрате всe чисто, не менее важно, чем найти живых людей, — продолжает Илья Заславский. — Эффективность работы определяется не только количеством найденных пострадавших, но и качеством анализа каждого участка».
Как правило, на месте разрушенного дома вырастает гора плит, между которыми образуются пустоты — в них могут находиться люди. В арсенале отряда имеется множество технических средств для поиска выживших, но собака по-прежнему остаeтся самым надежным помощником. По словам кинолога Алексея, в реальных условиях на шумовые датчики полагаться нельзя — мешают работающие двигатели машин. А собака способна за десять минут обследовать участок завала в сотни квадратных метров, что не под силу никакому прибору. Радостным лаем она «обозначает» человека: это хороший знак, но сигнал сначала необходимо перепроверить. И тогда по стопам расчета идeт следующая команда спасателей.
«Неопытные кинологи пытаются с помощью логики вычислить, где может находиться человек. Это неправильно. Надо воспитать грамотную собаку и полностью довериться ей, — говорит Алексей. — Бывает, что перед тобой ровное место, а собака „обозначает“ раз, второй… Ты не веришь своим глазам, но как только начинают разбирать „бутерброд“, вытаскивают живого».
Один расчeт работает на завале от десяти до сорока минут: поиск уцелевших людей — тяжелое, изнуряющее испытание для собаки. Посторонние запахи отвлекают еe от главной цели, острые камни и битое стекло ранят лапы, и в жарком климате ей вдвойне тяжело. Собаке периодически дают отдохнуть, а хозяин тем временем, надев рукавицы, начинает вместе с командой выкапывать из-под развалин пострадавших. Перерыв заканчивается, и расчeт опять карабкается по грудам бетона и искореженной арматуры. Расчeт не имеет права на ошибку, любой ложный сигнал оборачивается потерянным временем и, возможно, чьей-то жизнью.
Cобаки сотни раз спасали людей. Но иногда, если пес очень старается угодить хозяину, из-под завалов вытаскивают самых неожиданных пленников. «В Пакистане как-то раз мы раскопали клетку с курами. В Иране несколько часов обследовали местность, ничего не находили, пока собака не обозначила точку. Мы полезли, смотрим, а в темноте светятся глаза. Когда щель расширили, из ниши выскочила кошка», — рассказал один из кинологов.
В заграничных командировках спасатели из разных стран вольно или невольно соревнуются друг с другом. В «Центроспасе» с гордостью рассказывают, что, например, американские коллеги работают лишь в светлое время суток, а российские — до последнего найденного пострадавшего. Так было и в 1999 году после землетрясения в Турции. Пострадавших было столько, что две группы центроспасовцев не спали трое суток — на счету была каждая минута. В таких условиях ложный сигнал граничил с некомпетентностью. «Наши расчеты искали людей плечом к плечу с американцами, они шли вслед за нами, — рассказывает Илья, участник тех событий. — Вдруг пес из иностранного расчeта обозначил место, мимо которого прошли наши. Мы были уверены, что наша собака такой грубой ошибки допустить не могла. Но конфликт был принципиальный, каждая сторона настаивала на своeй правоте. В нашей профессии точность — дело чести, поэтому и наш, и иностранный кинолог в случае ошибки готовы были уйти в отставку. Под плитами обнаружили раздавленные бараньи туши: на этом месте до катастрофы была мясная лавка». Тогда ребята вытащили из-под руин живыми семьдесят двух человек. На каждого спасателя пришелся один спасенный.
Центроспасовцы не ждут слов благодарности; они никогда не станут разыскивать спасенных ими людей, чтобы не напоминать о боли, которую тем пришлось перенести. Зачастую они даже не видят лиц тех, кому подарили вторую жизнь. Но каждый из спасателей бывает по-настоящему счастлив, если удаeтся найти в грудах бетона и арматуры хотя бы одного живого. И тогда снова в бесстрастном профи просыпается обычный человек: «Вокруг горе, смерть, а мы радуемся как дети», — говорят они.
автор: Андрей Лебедев
Хотите прокомментировать?
Кроме того...
Изобретение зонта
Изобретение зонта датируется XI веком до нашей эры. В Китае и Египте зонт являлся...
Спать надо ровно семь часов – не меньше и не больше
Традиционное...
Прививка против рака
Первая антионкологическая вакцина становится реальностью...
